Неточные совпадения
«Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и остроумным). Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было
путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифром; но во избежание соблазна решился он лучше выставить вместо девятого нумера осьмой над
последней главою Евгения Онегина и пожертвовать одною из окончательных строф...
Когда услышите вой ветра с запада, помните, что это только слабое эхо того зефира, который треплет нас, а задует с востока, от вас, пошлите мне поклон — дойдет. Но уж пристал к борту бот, на который ссаживают лоцмана. Спешу запечатать письмо. Еще
последнее «прости»! Увидимся ли? В
путешествии, или походе, как называют мои товарищи, пока еще самое лучшее для меня — надежда воротиться.
Помню я этого Терентьева, худощавого, рябого, лихого боцмана, всегда с свистком на груди и с линьком или лопарем в руках. Это тот самый, о котором я упоминал в начале
путешествия и который угощал моего Фаддеева то линьком, то лопарем по спине, когда этот
последний, радея мне (без моей просьбы, а всегда сюрпризом), таскал украдкой пресную воду на умыванье, сверх положенного количества, из систерн во время плавания в Немецком море.
При этом случае разговор незаметно перешел к женщинам. Японцы впали было в легкий цинизм. Они, как все азиатские народы, преданы чувственности, не скрывают и не преследуют этой слабости. Если хотите узнать об этом что-нибудь подробнее, прочтите Кемпфера или Тунберга.
Последний посвятил этому целую главу в своем
путешествии. Я не был внутри Японии и не жил с японцами и потому мог только кое-что уловить из их разговоров об этом предмете.
Последний воротился тогда в Иркутск сухим путем (и я примкнул к его свите), а пароход и при нем баржу, открытую большую лодку, где находились не умещавшиеся на пароходе люди и провизия, предоставил адмиралу. Предполагалось употребить на это
путешествие до Шилки и Аргуни, к месту слияния их, в местечко Усть-Стрелку, месяца полтора, и провизии взято было на два месяца, а плавание продолжалось около трех месяцев.
4 января был
последним днем нашего
путешествия. Казаки разбудили меня очень рано.
Вечером мы ходили в баню. За время
путешествия я так сжился с казаками, что мне не хотелось от них отделяться. После бани мы все вместе пили чай. Это было в
последний раз. Вскоре пришел поезд, и мы разошлись по вагонам.
За этот день мы так устали, как не уставали за все время
путешествия. Люди растянулись и шли вразброд. До железной дороги оставалось 2 км, но это небольшое расстояние далось нам хуже 20 в начале
путешествия. Собрав
последние остатки сил, мы потащились к станции, но, не дойдя до нее каких-нибудь 200–300 шагов, сели отдыхать на шпалы. Проходившие мимо рабочие удивились тому, что мы отдыхаем так близко от станции. Один мастеровой даже пошутил.
Давыдова «Двукратное
путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим
последним.
Уже несколько раз мы делали инспекторский осмотр нашему инвентарю, чтобы лишнее бросить в тайге, и каждый раз убеждались, что бросить ничего нельзя. Было ясно, что если в течение ближайших дней мы не убьем какого-нибудь зверя или не найдем людей, мы погибли. Эта мысль появлялась все чаще и чаще. Неужели судьба уготовила нам ловушку?.. Неужели Хунгари будет местом нашего
последнего упокоения? И когда! В конце
путешествия и, может быть, недалеко от жилья.
Пока Эйсмонды были за границей, Ришар довольно часто получал об них известия от своего берлинского друга, который в
последнем письме своем, на вопрос Ришара: что, нашла ли m-me Эйсмонд какое-нибудь себе облегчение и развлечение в
путешествии, отвечал, что нет, и что, напротив, она страдает, и что главная причина ее страданий — это почти явное отвращение ее к мужу, так что она малейшей ласки его боится.
— По чрезвычайному дождю грязь по здешним улицам нестерпимая, — доложил Алексей Егорович, в виде отдаленной попытки в
последний раз отклонить барина от
путешествия. Но барин, развернув зонтик, молча вышел в темный, как погреб, отсырелый и мокрый старый сад. Ветер шумел и качал вершинами полуобнаженных деревьев, узенькие песочные дорожки были топки и скользки. Алексей Егорович шел как был, во фраке и без шляпы, освещая путь шага на три вперед фонариком.
Вот те мысли, которые мучительно повертывались клубком в голове Татьяны Власьевны, когда она семидесятилетней старухой таскала кирпичи на строившуюся церковь. Этот подвиг был только приготовлением к более трудному делу, о котором Татьяна Власьевна думала в течение
последних сорока лет, это —
путешествие в Иерусалим и по другим святым местам. Теперь задерживала одна Нюша, которая, того гляди, выскочит замуж, — благо и женишок есть на примете.
Но ему можно приписать достоверно еще стихотворения: «Клелии», «К другу», из которых
последнее подписано: автор «Приятного
путешествия» и стихов «Клелии»; «Приятное» же «
путешествие» подписано: К — в.
В этом
последнем издании именем ее отмечены: «Письмо к другу» (ч. I, стр. 78–86); «Опыт о торге», перевод из Юма (стр. 87–112); «
Путешествие одной российской знатной госпожи по некоторым английским провинциям» (ч. II, стр. 105–147), перевод из английского «Смотрителя» о шутке (стр. 145–151).
Он не отговаривал Иисуса от
последнего, опасного
путешествия в Иерусалим, как делали это женщины, он даже склонялся скорее на сторону родственников Иисуса и тех его учеников, которые победу над Иерусалимом считали необходимою для полного торжества дела.
В одном из таких писем, посланном к князю в Бартенштейн, принцесса, успокоивая в нем чувства тревоги, снова возникшей по поводу таинственных посещений ее каким-то молодым поляком (то был если не Доманский, то князь Иероним Радзивил, брат князя Карла), извещала его, что готова принести в жертву милому князю свою блестящую карьеру, но должна предпринять небольшое
путешествие, для устранения
последних препятствий к их браку.
Вместо неестественного изгнания Лира в бурю и бегания его по степи, в старой драме Лир с Периллусом во время своего
путешествия во Францию очень естественно доходят до
последней степени нужды, продают свои платья, чтобы заплатить за переезд через море, и в одежде рыбаков, изнуренные холодом и голодом, приближаются к дому Корделии.
Приехали в Петербург. Лиза умоляла своего спутника не оставаться там более суток, хотя она никогда не видала северной столицы. Все мысли, все чувства ее стремились к
последнему пункту их
путешествия; надо было ей повиноваться.
Отыскав
последнего близ Пернова, куда этот ездил для свидетельства военных снарядов, и получив от него, по предмету своего
путешествия, разрешение, цейгмейстер должен был немедленно отправиться в обратный путь и потому, вместо посещения Гельмета, принес ему только издали дань поклоном и вздохом.
Еще до конфедератской войны один возвратившийся из заграничного
путешествия офицер привез из Парижа башмаки с красными каблуками и явился в них на бал, где был и Александр Васильевич.
Последний не отходил от него и все любовался башмаками.
Иначе вам скажу: баронесса, отказавшаяся было от дипломатики после урока, данного ей при расставании с Гельметом, вздумала в
последние годы опять за нее приняться, замешалась будто в заговоре против русского правительства и по этому случаю принуждена была совершить с нами маленькое
путешествие в Москву.
Лудов затем совершил кругосветное
путешествие, но это не помешало ему вернуться в Москву таким же купеческим обломом, каким он уехал, лишь всегда одетым по
последней европейской моде.
Молодая женщина между тем продолжала говорить поспешно, нервно, не входя в подробности, перескакивая с предмета на предмет, как путешественник, приехавший на
последнюю станцию и собирающий
последние силы, чтобы достигнуть цели своего
путешествия, не останавливается полюбоваться окружающими его видами, равнодушный от чрезмерной усталости к красотам природы, рассыпанным на его пути.
Он был очень дружен с Иваном Сергеевичем Дмитревским и любил очень его племянника, а потому и взял
последнего в свою кибитку во время
путешествия государыни.
Начало
путешествия было неблагоприятно. Открылся, или, вернее, уверили государыню, что был открыт заговор. Многие лица из свиты прямо с дороги отправлены были в ссылку. Благодаря этому Елизавета Петровна сначала была в очень дурном расположении духа, но туча разошлась дорогой, и уже в Малороссии рассеялись
последние следы бури.
В
последнее время и за границей появлялись некоторые сочинения о русском расколе. Кроме лондонского «Сборника о раскольниках» г. Кельсиева (на русском языке), особенно замечательны: на немецком — барона Гакстгаузена (в его «
Путешествии по России»), на английском — графа Красинского (о протестантизме у славян) и на французском — неизвестного автора, но по всему видно, что русского чиновника, «Le Raskol»…
Несмотря на весь ужас всего происходившего в
последние дни и во время первых дней
путешествия, это чувство, это сознание вмешательства Провидения в ее личные дела, радовало Соню.